14 января 1944 года на территории нынешнего Светлогорского (ранее Паричского) района произошло страшное событие — в деревне Ола, где собрались люди из ближайших населённых пунктов, фашисты сожгли и расстреляли 1758 человек, из них 950 детей. Это в 12 раз больше, чем в Хатыни.
Газета "Беларусь Сегодня" от 24.04.2021г.
Сожженные судьбы
К началу войны деревня Ола (на тот момент — Паричского района) насчитывала 34 дома и 168 жителей. Отличительной особенностью было местонахождение деревушки в глухом лесу. Вероятно, поэтому поначалу особого интереса к Оле гитлеровцы не проявляли. В период оккупации численность населения возросла. Сюда целыми семьями тянулись жители окрестных сел. Особенно по мере того, как к началу 1944 года приближался фронт.
Из воспоминаний Татьяны Семеновны Колейчик:
«В конце декабря 1943 года на мосту через речку Олу кто-то убил немецкого солдата. Все жители собрались и пошли в лес — боялись, что сожгут. Сидели-сидели, а немцев нет. В ночь на 14 января вернулись в свои хаты…»
А на рассвете деревню окружили — началась карательная операция. Чудовищная тактика уже была отработана на множестве белорусских деревень. Людей вытаскивали из хат. Тех, кто не мог идти, расстреливали сразу. Остальных загоняли в большой сарай на окраине. Оттуда выводили группами по несколько десятков человек. Под дулами автоматов и лай овчарок пленников конвоировали в дома и хозпостройки. Запирали внутри и поджигали...
Спастись удалось лишь восьми жителям. Кто-то успел убежать и спрятаться в лесу, кому-то повезло вырваться из огня, уйти от автоматных и пулеметных очередей. Их рассказы, записанные и собранные в фондах Светлогорского историко-краеведческого музея, невозможно читать без содрогания.
Один из выживших, Тарас Колеснев, рассказал про гибель Аксиньи Курлович — жены бухгалтера колхоза. Женщина подошла к немецкому офицеру, который командовал карателями, и обратилась через переводчика. Просила не пощады, а разрешения сгореть в родной хате. Жуткая просьба немцев даже позабавила — они отреагировали хохотом. Главный махнул рукой — дескать, можно. Один из нелюдей в форме облил одежду сельчанки бензином. Не оборачиваясь, Аксинья направилась к своему, уже объятому пламенем дому. И на пороге вспыхнула, превратившись в живой факел.
Сожженные судьбы
К началу войны деревня Ола (на тот момент — Паричского района) насчитывала 34 дома и 168 жителей. Отличительной особенностью было местонахождение деревушки в глухом лесу. Вероятно, поэтому поначалу особого интереса к Оле гитлеровцы не проявляли. В период оккупации численность населения возросла. Сюда целыми семьями тянулись жители окрестных сел. Особенно по мере того, как к началу 1944 года приближался фронт.
Из воспоминаний Татьяны Семеновны Колейчик:
«В конце декабря 1943 года на мосту через речку Олу кто-то убил немецкого солдата. Все жители собрались и пошли в лес — боялись, что сожгут. Сидели-сидели, а немцев нет. В ночь на 14 января вернулись в свои хаты…»
А на рассвете деревню окружили — началась карательная операция. Чудовищная тактика уже была отработана на множестве белорусских деревень. Людей вытаскивали из хат. Тех, кто не мог идти, расстреливали сразу. Остальных загоняли в большой сарай на окраине. Оттуда выводили группами по несколько десятков человек. Под дулами автоматов и лай овчарок пленников конвоировали в дома и хозпостройки. Запирали внутри и поджигали...
Спастись удалось лишь восьми жителям. Кто-то успел убежать и спрятаться в лесу, кому-то повезло вырваться из огня, уйти от автоматных и пулеметных очередей. Их рассказы, записанные и собранные в фондах Светлогорского историко-краеведческого музея, невозможно читать без содрогания.
Один из выживших, Тарас Колеснев, рассказал про гибель Аксиньи Курлович — жены бухгалтера колхоза. Женщина подошла к немецкому офицеру, который командовал карателями, и обратилась через переводчика. Просила не пощады, а разрешения сгореть в родной хате. Жуткая просьба немцев даже позабавила — они отреагировали хохотом. Главный махнул рукой — дескать, можно. Один из нелюдей в форме облил одежду сельчанки бензином. Не оборачиваясь, Аксинья направилась к своему, уже объятому пламенем дому. И на пороге вспыхнула, превратившись в живой факел.
Убивали со смехом
Установлено, что в тот день были зверски убиты 1758 человек. 950 из них — дети. Это в 12 раз превышает число погибших в известной на весь мир Хатыни. Предполагается, что жертв могло быть еще больше. При любом подсчете в Оле произошло одно из самых массовых уничтожений мирного населения на территории Беларуси за годы войны.
Вскоре эти места освобождали части 48-й армии. Привыкшие видеть смерть красноармейцы были шокированы. Находившийся среди них Сергей Голицын, впоследствии ставший писателем, вспоминал: «В начале 1944 года мы прокладывали дорогу-гать в полосе наступления. Ко мне прибежали солдаты: «Скорее, скорее!» Я был потрясен: груда сожженных людей. Бросились в глаза лапти да онучи на чудом уцелевших ножках обгорелого мальчика лет шести».
Больше всего в сохранившихся свидетельствах поражает одна деталь. По рассказам очевидцев, каратели делали свое дело с энтузиазмом. Оживленные разговоры сопровождались хохотом. Невозможно понять, что творится в душе того, кто, смеясь, сжигает заживо детей, женщин, стариков. Какое оправдание или хотя бы рациональное объяснение способен дать разум человека? И можно ли считать человеком того, кто эти оправдания для себя находит?
Руслан Пролесковский К этому скорбному дню в Козловской сельской библиотеке оформлена тематическая полка "78 лет памяти и боли" Так же в библиотеке можно посмотреть документальные фильмы:
"Трагедия ОЛЫ: рассказы очевидцев"
"Мемориальный комплекс "ОЛА"
#онлайн_мероприятия_в_библиотеке
#Их_имена_достойны_Памяти
#Год_исторической_памяти
#ОЛА
#БСГ_КозловскаяСельскаяБиблиотека
Экскурсия на мемориальный комплекс "ОЛА" для членов детского поискового отряда "Юный помощник"
Комментариев нет:
Отправить комментарий