Зарыцкі Аляксей, нарадзіўся 22.03.1911 г. у гарадскім пасёлку Хоцімск Хоцімскага раёна Магілеўскай вобласці ў сям'і служачага.
У 1928 г. скончыў сярэднюю школу ў Бабруйску, працаваў электраманцёрам на Бабруйскім дрэваапрацоўчым камбінаце.
У 1936 г. скончыў Маскоўскі інстытут замежных моў.
З 1938г. па 1946 г. служыў у Савецкай Арміі.
У 1941-1942 гг. удзельнічаў у баях пад Арлом і Масквой, будучы памочнікам начальніка разведаддзела штаба аднаго з паветрана-дэсантных карпусоў.
Затым у якасці інструктара армейскага палітаддзела прымаў удзел у баявых аперацыях на Волхаўскім і Ленінградскім франтах. Быў супрацоўнікам, пасля загадчыкам аддзела паэзіі часопіса «Полымя».
Узнагароджаны двума ордэнамі Айчыннай вайны II ступені і медалямі.
Памёр 29.10.1987 г.
Першы верш надрукаваў у 1927 г., а ў 1932 г. выйшаў першы зборнік вершаў «Эпічныя фрагменты». У пасляваенны час выдаў кнігі паэзіі «Дняпроўскае рэха» (1946г.), «Арліная крыніца» (1947г.), «Наш сын» і «Світанскія сады» (1950г.), «Вершы і паэмы» (1952г.), «Залатое дно» (1955г.), «Праз бурныя парогі» (1957г.), «Пасылка ў рай» (1960г.), «Размова з сэрцам» (1961г.), «Вяртанне на зямлю» (1966г.), «Мая асяніна» і «У дарогу» (1973г.), «Талоны на бяссмерце» і «Пераклічка гадоў» (1974г.), «Каля вячэрняга кастра» (1979г.), «Трывожная госця» (1986г.).
У 1965 г. выдадзена кніга апавяданняў на расейскай мове «Вересковый мед»
У 1985 г. - кніга ўспамінаў, крытычных артыкулаў, нарысаў «За словам-падарункам»
У 1969 і ў 1981 гг. выйшлі Выбраныя творы ў 2 тамах.
Перакладаў з расейскай, украінскай, летувіскай, нямецкай, польскай, лужыцка-сербскай моў.
Асобнымі кнігамі выйшлі зборнік А.Туманяна «Казкі і легенды» (1958г.), паэма К.Данелайціса «Чатыры пары года» (1961г.), балада А.Міцкевіча «Свіцязанка» (1976г.) і кніга выбраных перакладаў «У свет па песні» (1978г.)
#читаемдома
#писателиюбиляры
ЗАРИЦКИЙ АЛЕКСЕЙ
С НАДЕЖДОЙ И УПРЕКОМ
Отступаем опять. Дым горячий и черный.
Городок полыхает, городок под огнем.
Очень хочется пить. Забежали в просторный,
По- добротному срубленный дом.
А в прихожей толпа – инвалиды в халатах.
Здесь лекарств и махорки устойчивый дух.
Сколько лиц – уже блеклых, слегка желтоватых,
А на лицах смятенье, испуг.
Мы с оружием были, мы так молоды, дюжи,
Но смутили нас тишь, полумгла…
Стариковские очи смотрели нам в души,
И надежда в очах, и тревога жила.
Тут покой не нарушен ни плачем, ни стоном,
Тут неслышно на цыпочках ходит беда.
Лишь струится вода из-под крана со звоном, –
Но журчаньем тревожит мне душу вода.
Ты, водица, соленою стала, как слезы,
Мне полынный твой запах сегодня знаком.
Пил тебя я под посвист свинца из Березы,
Пил тебя из Днепра я под пушечный гром,
Край родной покидая, родимый свой дом…
Мы воды напились и наполнили фляги.
Мы набрали воды, не забрали беду.
Как печально смотрели нам вслед бедолаги…
Мы уходим. Что сделаешь? Тоже иду.
Уходя, оглянулся еще раз с порога,
Снова эти глаза – словно крик в тишине,
В каждом взгляде надежда, в каждом взгляде тревога
И упрек – так почудилось мне.
Мы спешим на крыльцо, мы на улицу рвемся,
Покидая в смятенье примолкнувший дом.
И так хочется крикнуть: «Еще мы вернемся,
И тебя, городок, мы вернем!»
ЗАРИЦКИЙ АЛЕКСЕЙ
НА ПОСЛЕДНЕМ РУБЕЖЕ
На опушке дымятся подбитые танки.
Остывают орудия. Грохот затих.
Мы в леске придорожном, на светлой полянке,
Схоронили друзей боевых.
Осень листья стрясала с калины застылой:
За листком неохотно срывался листок,
Покружившись печально над братской могилой,
На сырой опускался песок.
Бой затих, лес молчит. Стрекотанье сорочье
Донесется порой, и опять тишина.
В ней таится тоска, словно в доле сиротской, –
Здесь она будто горечи сирой полна.
А места здесь такие – одно загляденье:
Рядом озимь, а дальше – стеною боры.
Богатырской заставой здесь сосны и ели
Сторожат Подмосковье с далекой поры.
Здесь со мной каждый луг, лес от края до края,
Словно с другом, открытый ведут разговор.
И негромкая Нара – речушка такая –
Так же вьется, как наши Горынь иль Остёр.
Только ёкает сердце с неясной тревогой,
Стоит мне, обернувшись, взглянуть на восток,
Снова кажется – вижу за дымкой далекой
Я Москву на скрещенье дорог…
Передышки судьба до сих пор не дала нам.
Подмосковье… Последняя пядь, а за ней –
Институт, где я лекции слушал недавно…
Площадь Красная… Кремль… Мавзолей…
Ах, как здесь на опушке алеет рябина,
Словно там, у Днепра, где родимая мать.
Мне отсюда – две тысячи верст до Берлина.
До Москвы – только семьдесят пять…
